Совсем недавно весь Харьков забурлил от новости: в психбольницу попала женщина, державшая в своей квартире на проспекте Тракторостроителей 14 живых собак и ещё четыре собачьих трупа в неработающем холодильнике.
Татьяну Б. (по этическим соображениям не станем называть ее фамилию) вскоре из больницы отпустили, а вот питомцы её исчезли бесследно. «Вы отнимаете у меня моих детей!» — кричала Татьяна, пока люди в респираторах выносили в мешках разномастную братию из квартиры. Как рассказали её соседи, забирали Татьяну, что называется, всем миром — и «скорая», и милиция, и ЖЭК (в кои-то веки), и даже представители райисполкома прибыли. А приехали все вышеперечисленные после жалобы соседей, которые до этого пять лет жили в совершенно антисанитарных условиях — недаром коммунальщики респираторы одели.
И, к сожалению, таких случаев, когда в многоквартирных домах в условиях жуткой антисанитарии вместе с хозяевами проживает множество животных, всё больше. Зоозащитники почему-то именуют эти клоаки «мини-приютами» — хотя уж кому-кому, а этим дамам, собаку, простите, съевшим в делах бездомных животных, должно быть известно, что есть чёткие определения того, что такое приют. Все эти нормативы содержатся в «Положении о приюте для животных», зарегистрированном в Министерстве юстиции Украины 1 ноября 2010 года под №1016/18311. В частности, пункт 4 гласит: «Приют размещают от жилых домов и строений другого предназначения на расстоянии не менее 300 метров». То есть квартира в доме отпадает сразу. Это не приют, даже если очень мини.
Мини-приют или мини-концлагерь?
Так зачем же собирают с улиц животных хозяйки таких квартир? Как они сами говорят, они спасают животных. Хотя этот тезис весьма и весьма сомнителен, поскольку одного взгляда на питомцев таких приютов достаточно, чтобы понять: они не получают не только достаточного питания, но и ухода, и лечения. В условиях такой скученности достаточно оказаться среди абсолютно здоровых животных одному больному, чтобы инфекция приняла характер цепной реакции и впоследствии просто ходила по кругу. Смертность в этих «мини-приютах» ужасающая. Но владелицы, поплакав над издохшим животным, очень быстро подыскивают ему замену на улице.
Кто страдает от существования таких приютов? Грубо говоря, все и по-разному. Окружающие — от лая и жутких запахов, иногда и от агрессивности лохматых соседей. Животные — от голода, бесконечного размножения и болезней. Сами хозяева таких «собачьих» квартир тоже частенько страдают от болезней, передающихся людям от животных (лишай и прочие), да и недоедают, поскольку на питомцев тратят практически все деньги, но невзгоды переживают с просветлённым ликом и искренне верят, что их любовь спасает «братьев наших меньших», и именно любовь — главное, а не лечение, питание и хотя бы краткий курс дрессировки.
На самом деле такой вот благой порыв, призванный пробуждать в человеке чувства добрые, пробуждает нечто совершенно иного рода.
Можно вспомнить казус, случившийся прошлой зимой в многоквартирном доме на улице Данилевского. В квартире Паулины Моневны Ф. в лютый мороз выбили все окна. Кто выбил — собственно, сильно и стараться не надо было, чтобы догадаться. Соседи это сделали. Когда прибывший на место участковый зашёл в квартиру осмотреть место происшествия, у него надолго пропал дар речи. Множество собак и котов разной степени измождённости смотрели на него со всех углов квартиры. Пол был покрыт плотным слоем экскрементов, рассказывает соседка Паулины Моневны, зашедшая с участковым для освидетельствования. Балконная дверь не закрывалась до конца — мешал именно этот слежавшийся слой отходов жизнедеятельности домашних животных. И запах.
Впрочем, домашними их можно было назвать только потому, что находились они в доме, а не на улице. Как и в большинстве таких случаев.
Квартира на улице Данилевского далеко не единственный случай, когда жильцы не в силах терпеть такое соседство. Правда, в остальных случаях, которые стали мне известны, люди не прибегали к таким аргументам, как летающие кирпичи в тридцатиградусный мороз: просто писали жалобы во все инстанции, в том числе своим участковым и в районные СЭС. Участковые вежливо изыскивают разнообразнейшие предлоги для своего невмешательства во внутренние дела отдельно взятых квартир со всеми находящимися в них питомцами. Санэпидстанции тоже находят нужные слова, чтобы объяснить, почему они могут спокойно оставаться в стороне в таких случаях откровенной, честно скажем, антисанитарии.
С недавних пор страдающие соседи «мини-приютов» стали слать послания и в КП «Центр обращения с животными». Мне показали стопку таких писем. И в каждом почти слово в слово повторяется одно и то же: жить по соседству с такими квартирами попросту невыносимо.
Так жить нельзя! Даже рядом
Вот ещё один случай. Судя по информации из Интернета, существует в Харькове городской благотворительный приют для животных «Дружок». Держательница этого приюта — Татьяна Дюбко, более известная в зоозащитном интернет-сообществе как Татьяна «Дружок» Дюбко. И приют её в реальности — квартира на проспекте Правды.
Шестиэтажный дом. Поднимаюсь по лестнице пешком, в лифт зайти не рискнула по причине, скажу прямо, отвратительного запаха. Впрочем, запах этот усиливался и без лифта по мере моего приближения к нужной квартире. Жму на кнопку звонка. За дверью мгновенно начинается многоголосый собачий лай. Дверь никто не открывает даже после повторных звонков.
В результате уже после неудачного визита созваниваюсь с Татьяной Коптевой — она живёт в одном подъезде с Дюбко и является одной из написавших жалобу.
— Нам уже просто невмоготу так жить, — признаётся она. — Мы пытались по-хорошему с ней поговорить, но всегда наталкивались на неадекватную реакцию: могла наорать, могла просто развернуться и уйти к себе. А жить невозможно. Я, например, лифтом не пользуюсь — туда зайти нельзя. А уж как живут люди с ней на одной площадке… Её прежние соседи не выдержали, продали квартиру. Новые владельцы — семья с двумя маленькими детьми, сейчас очень жалеют. Нам неизвестно, сколько там внутри собак — мы их только слышим. Она и её муж в квартиру никого не впускают и собак выгуливать не выводят. В иные дни такой стоит смрадный трупный запах… Может ли кто-то нам помочь?..
На самом деле, говорит директор КП «Центр обращения с животными» Юлия Шаповалова, помочь в этом случае может СЭС и Управление ветеринарной медицины. Потому что согласно статье 24 «Закона о защите животных от жестокого обращения», «временной изоляции подлежат собаки, коты и иные домашние животные в случае, если на это есть соответствующее решение органов санитарно-эпидемиологической службы и ветеринарной медицины, а также причинившие телесные повреждения человеку или другому домашнему животному. Временная изоляция домашних животных может проводиться в принудительном порядке, если домашнее животное является опасным для окружающих».
Как видим, для того, чтобы прекратить мучения и соседей, и самих животных, достаточно решения СЭС. Но…
Читаю ответы районных СЭС на заявления жильцов, перенаправленные им «Центром обращения с животными». Московская райСЭС: «Органы государственного санитарно-эпидемиологического надзора не включены в перечень организаций, осуществляющих контроль за соблюдением правил содержания домашних животных. Этот контроль возложен на жилищно-эксплуатационные организации, органы внутренних дел, государственные органы ветеринарной медицины, исполнительные органы местного самоуправления и общественные организации в границах их полномочий». Вот такая формулировка, смысл которой вкратце таков: кто угодно — но не мы. Ленинская райСЭС ссылается на упомянутый выше закон и подытоживает: «В Ленинскую санэпидстанцию не поступали экстренные сообщения о телесных повреждениях людей и животных по указанным вами адресам». Тоже коротко и ясно: пока никого не покусали — ничего делать не будем. Впрочем, СЭС могут перенаправить эти жалобы в райотдел милиции с просьбой принять административные меры по отношению к отдельным гражданам, считающим себя владельцами мини-приютов. Хотя чаще всего приезжают доблестные милиционеры уже тогда, когда начинаются полёты кирпичей. Случай на Тракторостроителей — это удивительное исключение (которому соседи Татьяны Б., скажу сразу, очень рады: впервые за пять — пять! — лет они живут без непрерывного лая и воя за стенами).
Страшное дело казуистика
Нельзя не упомянуть о самом надёжном, хотя и затратном по времени, пути решения этой проблемы: протоколы, которые могут составляться сотрудниками ЦОЖ или милиции и направление материалов в суд. А суд выносит решение о конфискации. Но если дверь не открывают — протокол составлять весьма затруднительно, а если честно — и вовсе нельзя. Но, несмотря на трудности, в Харькове до этого времени работал только этот путь.
Вообще-то, говорит Шаповалова, в случае с «мини-приютами» можно и нужно применять именно «Закон о защите животных от жестокого обращения». Потому что как ещё можно назвать содержание в тесноте, без достаточного питания, без выгула, нескольких собак одновременно? Но!
Страшное дело казуистика. Потому что в том же законе сказано, что «условия содержания животных должны соответствовать их биологическим, видовым и индивидуальным особенностям, удовлетворять их естественные природные потребности в пище, воде, сне, движении, контактах с себе подобными, в естественной активности, и другие потребности». Вроде всё перечислено, правда?
Тогда скажите мне, каковы естественные потребности собаки в пище и сне? Укажите, пожалуйста, в граммах и секундах. И ещё, учитывая «индивидуальные особенности».
Ничуть не смешно. Потому что когда начинаешь доказывать тому же участковому, что не выгуливать собаку — это жестокое обращение, он тебе скажет: покажи мне место в законе, где написано, что собаку необходимо выгуливать.
А такого места в законе нет. Общие описательные формулировки позволяют различным службам и инстанциям толковать закон так, как им это выгодно.
Кроме того, по старым Правилам содержания животных от 1980 г. (УССР) разрешалось держать только 1 собаку и 1 кошку. Новый Закон «О защите животных от жестокого обращения» снял это ограничение, но при условии соблюдения: «1. Ветеринарно-санитарно-гигиенических требований к жилым помещениям, где содержатся животные; 2. при обеспечении ветеринарных потребностей, отвечающих биологическим, видовым и индивидуальным особенностям животного». Но при этом не предусмотрена никакая ответственность за нарушение положений закона! То есть закон носит абсолютно декларативный характер!
И поэтому «Центр обращения с животными» написал письмо в Киев с просьбой пересмотреть отдельные пункты закона, уточнить, прописать поконкретнее — потому что не работает! А пока по-прежнему принимают сотрудники ЦОЖ заявления от людей, живущих по соседству с «мини-приютами». В прошлом году таких заявлений было 41, в этом за полгода собралось уже 29. И вот их пересылают без конца, потому что полномочий что-то делать самим у ЦОЖ нет.
Кроме приёма собак с улиц в приют на проспекте Гагарина. Упреждая мой вопрос, Юлия Шаповалова говорит:
— Да, 95% привезенных собак усыпляется. Потому что или больны, или патологически агрессивны, или же патологически трусливы, то есть не социализированные и без перспектив быть пристроенными. Но если посмотреть на жизнь взятых с улиц собак в таких квартирных концлагерях…
А тем временем на улицах и площадях появились люди с картонными коробками, на которых написано: «Сбор средств на постройку приюта»… В связи с чем КП «Центр обращения с животными» официально объявляет: никакого сбора средств предприятие не проводит. А доверчивым и сердобольным гражданам советует трижды подумать перед тем, как опустить монеты или купюры в коробку. А ещё лучше — прийти в приют и взять себе питомца. И тем самым подарить ему новую достойную жизнь рядом с человеком. А не любовь до смерти.
Автор: Любовь Шевченко
Последний приют
Если городской бюджет продолжит финансирование строительства приюта для бродячих животных, со следующего года он начнет принимать четвероногих постояльцев.
Оставь надежду, всяк сюда входящий?
На сегодня работы по реконструкции зданий, отведенных под приют на проспекте Гагарина в районе Безлюдовских очистных сооружений, выполнены примерно на 40%. Город задолжал подрядчикам за работы, выполненные в 2010-м, более 1 млн. грн., тем не менее, обустройство территории площадью в 2 га продолжается. Как рассказала на недавнем заседании постоянной городской комиссии по вопросам транспорта, связи и экологии директор КП «Центр обращения с животными» Юлия Шаповалова, сейчас завершаются работы по ограждению выделенного под приют участка, проведен тендер на строительство 250 вольеров, в которых одновременно будет содержаться 500 собак. К концу года, если будет выделено финансирование, все эти работы планируется завершить и подвести коммуникации.
Приют на 500 животных для города, в котором, по приблизительным подсчетам, обитает не меньше 40 тысяч бродячих собак — просто «капля в море». Но дело в том, что заведение, именуемое гуманным словом «приют», по сути будет вовсе не приютом, а карантинной площадкой для передержки отловленных животных перед их эвтаназией.
— Это общемировая практика, — подчеркивает Ю. Шаповалова. — Если на протяжении определенного времени (по закону — 7 дней) мы не нашли хозяев, которые готовы выбрать и взять себе какое-то из этих 500 животных, тогда мы имеем право это животное усыпить гуманными методами. Исходя из технологии процесса, 250 вольеров будет вполне достаточно.
Строительство комплекса для передержки собак позволит отлавливать втрое больше животных, чем ныне, уверена Юлия Шаповалова, а стоимость этой процедуры в пересчете на одну собаку уменьшится вдвое, так что городской бюджет еще и сэкономит. Если до принятия закона о жестоком обращении с животными в Харькове ежегодно отлавливалось до 20 тысяч собак, то за последние три года — не больше 2—4 тысяч. С введением в эксплуатацию приюта масштабы отлова снова вырастут до 18 тысяч собак.
Впрочем, бродячие животные не исчезнут. Это признают и сами коммунальщики. Ведь основные места их размножения службам по отлову либо недоступны, либо... неинтересны с точки зрения заработка. Давно уже понятно, что старушка, подкармливающая бездомного песика у подъезда, отнюдь не является причиной массового размножения собак. Как и безжалостные хозяева, выгоняющие из дому четвероного питомца — он все равно, скорее всего, погибнет, не сумев приспособиться к жестоким условиям улицы. К слову, именно на таких собак нацелено внимание ловцов, поскольку бюджетные деньги выделяются на отлов животных только с придомовых территорий в микрорайонах.
Ловить животных в частном секторе — среди заборов, садов и огородов — вообще очень сложно, поэтому эти территории, как признался на заседании комиссии директор городского департамента жилищного хозяйства Роман Нехорошков, «отловом не охвачены».
За отлов бродячих животных на закрытых территориях различных предприятий, коллективных гаражей, складов и т. д. должны платить владельцы этих объектов. А они, как правило, отказываются, ссылаясь на то, что собаки, мол, чужие, пришлые. К тому же многие заинтересованы держать свору собак в качестве бесплатных сторожей — особенно на больших площадях.
— Город может бесконечно выделять деньги на отлов, но этому не будет конца, — говорит Юлия Шаповалова. — Потому что владельцы закрытых территорий позволяют там собакам размножаться. Это происходит совершенно бесконтрольно. Наших инспекторов туда не пускают. В результате наполнение жилых районов собаками на 50% идет именно оттуда. В плане контроля за такими территориями нужна помощь райадминистраций — чтобы их владельцы заключали договора на отлов животных.
Усы, лапы и хвост — уже не документы
Что же касается владельцев домашних животных, то им, как известно, законодательством вменяется в обязанность регистрировать своих питомцев. За оформление и выдачу регистрационного свидетельства собаки нужно заплатить 23,5 грн., кошки — 16 грн. Собаке при этом еще полагается и жетон, с которым ее следует выводить на улицу. Сведения о зарегистрированном животном с его фотографией вносятся в электронную базу данных, с помощью которой в случае потери животного есть больше надежды его найти.
Оплата по регистрации — одноразовая. Никакого налога на домашних животных сегодня не предусмотрено. Так что городу от такой регистрации, по сути, «ни тепло ни холодно». Даже если жестокий хозяин захочет избавиться от собаки, то он, скорее всего, додумается выбросить зверя на улицу без жетона, так что опознать его и оштрафовать владельца будет проблематично. Впрочем, регистрировать животных приходят как раз самые сознательные граждане.
— Мы заключили договора с ветклиниками на предоставление скидок на ветеринарные услуги для зарегистрированных животных, на чипирование, на дрессировку, — рассказывает Юлия Шаповалова. — Но, к сожалению, на регистрацию приходит очень мало людей. Приходится «загонять» с милицией. Мы ежемесячно проводим совместно с милицией по 4 рейда с целью контроля за соблюдением «Правил содержания домашних животных в г. Харькове».
Во всем цивилизованном мире регистрация животных — непременный атрибут их содержания. Ни одна ветклиника не окажет вашему питомцу помощь, не поставив его на учет в муниципальную службу. Вы точно окажетесь вне закона со своим животным, и его регистрация станет избавлением от этой мороки. Наши же собаки и кошки пока в основной своей массе не имеют никаких документов, при случае легко пополняя ряды бездомных животных.
Коммунальщики считают, что некоторое ужесточение мер (к примеру, возвращение того же налога на домашних животных) могло бы возыметь определенный эффект. Однако пока решили ограничиться размещением в общественном транспорте социальной рекламы с призывами регистрировать животных. На эту акцию выделено 25 тыс. грн. А регистрация проводится как в «Центре обращения с животными» по улице Маршала Рыбалко, 45-б, так и в пяти участках «Жилкомсервиса», расположенных возле станций метро «Холодная гора», «Проспект Гагарина», «им. Масельского», «Научная» и «Студенческая».
Автор: Татьяна Буряковская
Источник: ВРЕМЯ
